Сеть Петровского. Часть 2 - Евгений Сергеевич Калачев

его свиты и понимаешь, что он тянет вас всех на дно. Ладно, Дима. Я подумаю над твоей проблемой. Если что, позвоню. А ты езжай, расслабься! Поспи, девочку сними, напейся, в конце концов! Давай! — он похлопал Фролова по плечу. Тот лишь покачал головой и направился к своей машине. Кротов и Постовалов тоже вернулись в авто.

— И что мы будем делать? — спросил Никита.

— Да ничего! — с усмешкой ответил Кротов, наблюдая, как машина Фролова отъезжает от набережной.

— В каком смысле ничего? — Постовалов вытаращил глаза.

— В прямом! — Роман у усмешкой посмотрел на лучшего друга, — мы же хотели разобраться с Петровским, верно? Зачем сейчас лезть в бутылку, если все сделают за нас?

— Рома, очнись! — рявкнул Постовалов, — ты понимаешь, что это за люди? Ты-то понимаешь! А вот Петровский и все эти ребята — вряд ли! Да им же головы пооткручивают! Ладно, Петровский, ему ты объявил личную вендетту, но остальные-то причем? Они же, как телки, за ним идут прямо навстречу своему концу!

— Да не ори ты, — спокойно заявил Кротов, — Алан, конечно, бандос, но не мясник и не идиот. Да и на дворе не девяносто восьмой. Да, при хорошем раскладе Петровского могут реально замочить. Но только его. Никто не станет резать его шайку, тем более, козе же понятно, что виноват он!

— То есть, его, какого-никакого, а человека могут убить, а тебе плевать? — негромко спросил Никита.

— А с чего я должен его жалеть? — Кротов посмотрел в сгущавшуюся темноту и, поймав взгляд друга, поспешно добавил, — да никто его не убьет, не бойся ты! Так, попинают по ребрам, да его место в жизни укажут! Оно ведь только на пользу? На пользу! Расслабься! — Роман похлопал Постовалова по плечу.

***

— Будем! — Петровский залпом опрокинул в себя стакан, едва не проглотив кусочек льда.

— Ты ромом не увлекаешься? — Славик приподнял брови, — хотел поговорить, как бы не вышел разговор слишком коротким! — он с улыбкой указал на бутылку.

— Нормально! — протяжно заявил Петровский, махнув рукой и, схватив бокалы, вновь принялся разливать, — Логинов, не халтурь, опять ты не допиваешь?!

Славик лишь покачал головой. Петровский, увидев, что бутылка опустела, принялся методично и безостановочно нажимать на кнопку вызова официанта.

— Я вас прекрасно слышу, молодой человек! — шторка открылась и в кабинке показалась молоденькая девушка.

— Я рад за вас! — наглым и пьяным голосом завил Петровский, — короче, нам рома черного еще пузырь! Нарезку фруктовую, льда побольше, а не как в тот раз… чего еще? А, колу, значит, бутылок десять сразу и горячего… братан, жрать хочешь? — он посмотрел на Славика и, не дожидаясь ответа, добавил: — два горячих еще!

— Горячее какое? — вежливо спросила официантка.

— Да любое, не курицу только! — Петровский схватил Славика за плечо, — у меня, понимаешь, братан мой курицу не ест! Петух жареный в детстве в задницу клюнул! Травма психологическая, понимаешь?! — с этими словами он расхохотался и, плюхнувшись на диван, достал пачку сигарет.

— Костик, здесь нельзя курить! — Славик поспешно отобрал их у него.

— Нельзя? — Петровский удивленно уставился на него, — а, да, нельзя! — он погрозил пальцем официантке, — нельзя! Ну, так что там с горячим, а?!

— Сейчас будут готовить! — терпеливо ответила официантка, хотя было видно, что она бы с радостью вытряхнула это горячее Петровскому на голову.

— Пускай готовят! — фыркнул Петровский, — и это, бухло давай резче тащи, а то мы с другом высохнем!

— Извините! — сказал Славик одними губами. Официантка едва заметно кивнула.

— Ну что? — когда она удалилась, Петровский положил руку Логинову на плечо, — пойдем, покурим?

— Я ж бросил! — Славик улыбнулся.

— Слушай, да это я в курсах, что бросил! — заявил Петровский, — со мной-то постоишь?

— Постою, постою, пошли! — ответил Славик.

Они спустились на первый этаж и вышли на улицу, где открывалось что-то типа небольшой летней веранды.

— Тихо-тихо! Аккуратно! — Логинов помог Петровскому не споткнуться через порог. Тот остановился и закурил, ловя ртом снежинки, которых в ледяном воздухе стало еще больше.

— Славян! — Петровский выпустил дым и повернулся к нему, — братан, ты же меня понимаешь, да? — он подошел и крепко взял его за плечо, — вот все считают, что я монстр конченый… что я мразь…

— Да не гони ты! — отмахнулся Славик.

— Считаете! — уверенно завил Петровский, — а я ведь вам только добра желаю, понимаешь? — он затуманенным от алкоголя взглядом посмотрел Славику в глаза, — я же только как лучше хочу! Потому что, братан, в жизни надо брать! — он схватил рукой воздух и дернул на себя, — брать за глотку и рвать, рвать себе кусок!!!

Петровский пошатнулся и едва не упал, но Славик вовремя подхватил его.

— Так, чтоб сейчас покушал хорошо, а то пить больше не буду! — пригрозил он.

— Да ладно, не начинай, не нуди! — Петровский отмахнулся. В этот момент в его кармане ожил сотовый, — сейчас, братан, извини… алло! Алло, б…ь! — говоря, о отошел немного в сторону. Славик внимательно следил, чтобы опять не упал, — а, Джам, ты что ли?! Да я тут в «Самурае»! Да! Да! Давай сюда рули, бухнем, братан! Ага!

Он едва не положил сотовый мимо кармана, но вовремя исправился. Славик сделал вопросительный жест.

— Сейчас Джам подтянется! — громко сообщил Петровский, — сегодня гуляем б. ь! — он раскинул руки в стороны и закричал на всю улицу.

Логинов, с трудом успокоив Петровского, вернул его в кабинку за столик. Тот плюхнулся на диван и, налив себе ощутимую порцию, залпом выпил. Затем налил опять — уже и себе и Славику. Логинов пил понемногу, поэтому напиток вот-вот должен был начать литься через край бокала.

— Ты пойми, я хорошего вам, своим пацанам желаю! — Петровский сильно стукнул себя кулаком в грудь, — а они же, с…и, меня ненавидят! Живут хорошо и ненавидят! Кем бы все они были, не придумай я все это? Ты, лично ты, ты бы кем был?! — он ткнул Славика пальцем в грудь, — бомжевал бы, а?!

— Костя! — Логинов слегка повысил голос, — ты базар-то фильтруй! Я тебе точно ничего плохого не сделал!

Петровский осекся. На его лице появилось виноватое выражение.

— Прости, братан! — он уткнулся лбом Славику в плечо, — прости, прости, прости! Ты же хороший пацан! Ты самый умный из нас, самый порядочный! Братан, я тебя так люблю! За тебя! — он опять схватил бокал и выпил.

— А с Макаровым ты зря так жестко, — задумчиво сказал Славик после небольшой паузы.

Петровский, который в это время валялся на диване, задумчиво глядя в потолок, резко поднялся и уставился на друга в упор.

— Да Макаров — нормальный пацан! — заявил он, — просто сколько можно смотреть на мир сквозь гребаные розовые очки! Сколько можно думать, что вокруг все такие добренькие, с…а, противно! А я тебе